Алюмен. Книга первая. Механизм Времени - Страница 29

К оглавлению

29

– Пациент доставлен! – отрапортовал он.

Чувствовалась школа сеньор-сержанта.

– Перенесите его вниз. В комнату рядом с бассейном.

– В «склеп»? – уточнил рыжий.

– Да, – недоволен, поморщился Эрстед. – Уложите на деревянный стол и разденьте. Подготовьте ванну. И пустите в бассейн веселящий газ! – чтобы наши «батареи» не разрядились раньше срока. Я сейчас буду.

Винтовая лестница башни хорошо подходила для обороны. Но спуск по ней – мучение адово! Торвен не жаловался. Даже оступившись, он сдержал стон. Только подумал, что Волмонтовича наверняка внесли через подземный ход.

С чего это полковник вздумал тащиться галереей?

На третьей площадке, дав спутникам знак обождать, Эрстед нырнул в боковой проход. Послышался лязг отпираемого сейфа. Вскоре «гере кастелян» вернулся, пряча в карман сюртука браслет из алюминиума. Этажом ниже он вновь отлучился – искал мотки провода.

Клеммы на концах проводов звякали при ходьбе, неприятно напоминая кандалы.

Наконец они добрались до подвалов, где располагались лаборатории. Торвен помнил это место. Режущий глаза свет, гудение и треск электрических дуг, острый запах озона смешан с гарью и сомнительными ароматами реактивов. Опутанные проводами вольтовы столбы – словно увитые лианами стволы деревьев в тропическом лесу. Ящики гальванических батарей, «лейденские банки», мощные магниты, вспышки искровых разрядов; «коронное» свечение на концах стержней, торчащих из адской установки...

По соседству, остроумно комментируя процесс, препарировали несчастных лягушек, мышей и птиц. Так что ассоциации с прозекторской возникли не зря.

На сей раз все оказалось иначе. Коридоры тонули в полумраке – честные подземелья древнего замка. На стенах тускло горели масляные светильники. Пламя колебалось, когда мимо проходили люди, и коридор наполнялся шевелением теней. В комнате, куда Торвен мельком заглянул, двое лаборантов при свечах составляли таблицы.

И это – цитадель датской науки?! Свечи и плошки?!

– Бережем энергию, – ответил Эрстед на невысказанный вопрос. – Когда начнется штурм, нам потребуется вся мощь Эльсинора. Осторожней, здесь ступеньки.

Если бы не слова полковника, Торвен загремел бы вниз по лестнице. Втайне он позавидовал фрекен Фурии – девица словно плыла над полом, не касаясь его. В сочетании с бликами и тенями это производило неизгладимое впечатление.

«Привидений не существует! – строго напомнил себе Зануда. – Спроси у милого Андерсена, он подтвердит. Мало ли кто как ходит? В Китае, наверное, так принято. С детства учат...»

Торбен Йене Торвен даже не представлял, насколько он прав. Вэй Пин-эр, дочь наставника императорских телохранителей, действительно учили с пеленок – верно ходить, верно дышать, верно обращаться с поэтами, в конце концов. За всю свою не слишком долгую жизнь девушка сделала один-единственный неверный поступок. И была обречена расплачиваться за него до конца дней.

Сцена пятая
Быть иль не быть

1

– Газ в бассейн пустили?

– Все, как вы велели. Они уже сонные.

– Поймайте жирного электрофора и перенесите в ванну. Только аккуратно! Мне нужен полный разряд.

– Обижаете, гере Эрстед! – в соседней комнате раздался плеск воды. – Мы в курсе...

Грубая кладка стен. Ни облицовки, ни драпировок. Воображение рисовало дыбу, узника, подвешенного на ней; палач деловито перебирает инструменты, на жаровне калятся жуткие клещи...

Вместо дыбы имелся стол. На нем поместился бы слон. Но слона не нашлось, и лаборанты решили обойтись скромным Волмонтовичем. Они как раз заканчивали раздевать князя, не подававшего признаков жизни. Это правильно: человека надо пытать голым.

Зануда ощутил себя буридановым ослом. Что скрывается в таинственном бассейне? Зачем нужен веселящий газ? Кто – сонный? Мечтая разорваться на сотню любопытных Занудиков, он не рисковал оставить «пыточную», боясь пропустить важное.

Колено разболелось не на шутку. Доковыляв до табурета, Торвен сел. Китаянка осталась стоять. Отставной лейтенант ощутил неловкость, хотел подняться – и передумал.

Здоровье дороже.

– Полагаю, ты в недоумении, старина. Подземелья, свечи, нагая жертва на столе... Не хватает только призрака: «Отмсти за подлое мое убийство!..» – да еще котла с ведьмовским зельем. Впрочем, котел – это, кажется, из другой пьесы...

Эрстед ловко защелкнул браслет на правом запястье Волмонтовича. Проверил, надежно ли держится застежка. Остальные три браслета – на левом запястье и обеих щиколотках князя – были на месте. Закатав рукава рубашки, полковник окунул руки в лохань с водой, стоявшую рядом.

И начал брызгать на князя.

Зануда представил: это он, голый, распростерт на столе, его кропят водичкой, хлопают влажными ладонями – аплодисменты, господа!.. Озноб метнулся вдоль хребта. Но князь остался неподвижен. Волмонтович лежал, холодный и безучастный ко всему. Сквозь пергамент кожи отчетливо проступали синие водоросли вен.

Восковая кукла, манекен, сбежавший из витрины, в который чернокнижник пытается вдохнуть жизнь.

– У Казимира – очень редкая болезнь. При ней магнетический флюид вытекает из тела, как пиво – из треснувшей бочки. Браслеты из алюминиума блокируют процесс. Сейчас я снова замкнул контур. Но для восстановления жизненных функций нужен внешний импульс. Мощный заряд животного электричества снабдит тело энергией – и вновь заставит циркулировать флюид...

Излагая теорию, Эрстед вооружался для сугубой практики. Щелк-щелк! – громко сказали большие, зловещего вида ножницы. Чш-ш!.. – возразил, разматываясь, рулончик оловянной фольги. Вот, значит, и мы, пыточные инструменты. Попробуй только не оживи, пациент! Мы тебе мигом здесь отрежем, а там прикрутим – будешь, как новенький...

29